Читать книгу - "Месть [= Лицо ] - Джек Вэнс"

– Если вы соизволите говорить честно и откровенно, наш разговор может закончиться быстро.

Джерсен сокрушенно развел руками:

– Возможно, я и был уклончив, но Альдо вселяет в меня ужас. Его угрозы и восклицания – причина этому.

– Альдо, пожалуйста, вернись к нашему столику. В самом деле, очень трудно думать, когда ты маячишь у меня над плечом.

– Как хочешь. – Альдо неторопливо побрел прочь. Джерсен тут же подозвал официанта:

– Принесите нам еще чаю или, пожалуй, даже лучше бутылку «Спондент-Флакса» и два бокала.

Шеридин заметно отодвинулась, как бы давая понять, что она совершенно не разделяет желания Джерсена создать за столом атмосферу празднества.

– Мне безразлично, что вы заказываете. Мне уже давно пора вернуться к друзьям.

– В таком случае зачем было вообще сюда подходить? Ведь я все равно вызываю у вас только отвращение.

Это замечание неожиданно развеселило Шеридин. Она рассмеялась и стала еще обаятельнее. Джерсен почувствовал, как учащенно забилось его сердце. Полюбить Шеридин Ченсет и добиться у нее взаимности – что могло быть пленительнее этого?

Девушка, почувствовав, по-видимому, неожиданную перемену в настроении Джерсена, заговорила как можно более спокойно:

– Я сейчас поясню, с какой целью я так поступила. Все очень просто. В скандале с компанией «Котзиш» замешан печально известный Лене Ларк. Когда мы слышим слово «Котзиш», мы тотчас же настораживаемся.

– Понятно.

– Так почему все-таки вы скупаете акции «Котзиш»?

– Это определенный тактический маневр, в котором нет абсолютно ничего постыдного. Если же я объясню вам причину, которая движет мною, вы расскажете об этом отцу, он поделится еще с десятком коллег, и тогда я окажусь в затруднительном положении.

Шеридин взглянула на противоположную сторону площади, затем произнесла:

– И вы не связаны с Ленсом Ларком?

– Никак. Но даже и будь я связан, то вряд ли бы об этом распространялся.

Шеридин неопределенно пожала плечами – то ли легкомысленно, то ли пренебрежительно.

– У меня сложилось впечатление, – сказала она, – будто вы серьезно его опасаетесь.

– Как и вы.

– На то существуют очень веские причины. Он у нас как кость в горле. Честно говоря, нам уже пришлось пережить хотя и небольшой, но крайне неприятный инцидент, в котором оказался замешан Лене Ларк. Он, разумеется, дарсаец до мозга костей и рейчпол в придачу… Вам знакомо это слово?

– Оно означает «изгой».

– Нечто в этом духе. Дарсайцы в торжественной обстановке отрезали у преступника одно ухо.

– Я отрезал другое, – скромно признался Джерсен. Шеридин неожиданно вздрогнула:

– Что вы сказали?

– За какое преступление Ленсу Ларку пришлось поплатиться ухом?

Шеридин вздернула подбородок и сомкнула губы, всем своим видом показывая, что для воспитанной мезленской девушки совершенное Ленсом Ларком преступление не поддается передаче словами и вообще невообразимо.

– Подробности мне неизвестны[11]. А вот вы так до сих пор мне ничего и не сказали.

Джерсен поднял бокал и, прищурившись, погрузился в разглядывание граней хрусталя.

– Действительно, с представителем «Банка Ченсета» я немногословен и уклончив. Кому-нибудь другому, кто мне понравится, кто заденет струны моей души, пленит меня своим обаянием, я мог бы рассказать об очень и очень многом.

Шеридин снова вздернула подбородок.

– Вы, безусловно, дерзки и не в меру развязны. – В голосе ее, однако, не было ни прежней безапелляционности, ни язвительных интонаций. Подумав немного, девушка добавила: – Я, пожалуй, совершенно правильно поступила, пожаловавшись на вас сегодня несколькими часами ранее.

– Вы совершенно неправильно истолковали выражение моего лица. Я оторвал взор от письма, содержание которого меня развеселило, и вдруг увидел вас, но у меня даже в мыслях не было «бесстыдно разглядывать», тем более «с плотоядной ухмылкой». А затем я увидел вывеску «Банка Ченсета» и зашел туда, чтобы переговорить о покупке акций, но был сразу же выдворен.

Выражение оскорбленного достоинства теперь уже почти сошло с лица девушки.

– Ну, а что вы в таком случае скажете насчет Диндар-Хауза? Вы ведь именно из-за меня туда последовали?

– Да как же такое возможно? Я побывал там еще до того, как впервые вас увидел.

– Ну… Может быть. Но даже и сейчас во всех ваших высказываниях можно заметить чисто личные ощущения и оценки.

– Ничего не могу с собой поделать – мне действительно очень приятно глядеть на вас и беседовать с вами.

– Пожалуйста, больше не утруждайте себя комплиментами. – Шеридин решительно поднялась. – Вы действительно очень странный человек. Никак не могу решить, как быть с вами.

Джерсен тоже поднялся из-за стола:

– При более близком знакомстве вы, возможно, станете ко мне относиться не столь скептически.

– У нашего знакомства нет будущего. Если вы перейдете дорогу Ленсу Ларку, он велит вас убить.

– Он пока еще не догадывается обо мне. У меня есть время.

– Вряд ли. Я возвращаюсь на Мезлен сразу же после динклтаунского хадавла. Удастся ли вам сохранить жизнь до этого времени?

– Очень надеюсь. Увижу ли я вас до вашего отъезда?

– Не знаю.

Шеридин вернулась к друзьям, которые все время, что длилась беседа, скрытно за нею наблюдали и сразу же забросали вопросами. Шеридин отвечала рассеянно. Вскоре вся группа удалилась в сторону гостиницы «Сферинда».

* * *

Кора опустилась к самой кромке бледно-голубого дарсайского неба, затрепетала на линии горизонта, покраснела и сплющилась, а затем исчезла, оставив после себя лимонно-желтое свечение. Вытянувшиеся в несколько рядов на сотни миль к северу и югу перистые облака стали пунцовыми, затем пурпурными, затем исчезли и они. С наступлением темноты воздух в пустыне быстро охлаждался. Водяные завесы Сержеуза пошли на убыль, и вскоре лишь случайные капли падали с краев огромных зонтиков, зато безо всяких помех между куполами задул легкий вечерний бриз. Как только прекратился шум падающей с большой высоты воды, Сержеуз погрузился в странную тишину, а дарсайцы в белых одеяниях превратились в загадочные существа из легенды.